Шашков Григорий Иванович
(воспоминания внучки Нины Геннадьевны Шашковой)
Мой дед Григорий Иванович Шашков родился в 1902 году в деревне Каменке, Кораблинского района Рязанской области, в бедной многодетной крестьянской семье Шашковых Ивана Матвеевича - сельского кузнеца и Пелагеи Николаевны. Пелагея Николаевна, выйдя замуж за вдовца с тремя детьми, воспитала и своих двенадцать. В Советское время награждена орденом "Мать-героиня".
Многодетная семья жила так бедно, что, став взрослым, очень скромный в быту, Григорий отказывался есть картошку в любом виде, поскольку это был вкус нищего голодного детства. Пелагея Николаевна, его матушка, хозяйкой была так себе. Тем не менее, все дети ее почитали и заботились о ней до последних дней.
Григорию Ивановичу рано пришлось начать самостоятельную трудовую жизнь. Четырнадцати лет он поступает рассыльным, а потом становится почтальоном Трипольского почтово-телеграфного отделения Рязанской области.
После революции Г.И. Шашков назначается на работу начальником почты в старинный уездный город Пронск, Рязанской области.
В 1920 году его избирают секретарем Пронского уездного комитета ВЛКСМ, а в 1926 году - секретарем волостного комитета партии.
В древнем – старше Москвы - уездном городе Пронске (сейчас это поселок с развалившимися домиками и вымирающим или спившимся местным населением) Григорий Иванович снимал комнату в доме пронского мещанина Леонтия Петровича Петрова, земского служащего и садовода-любителя, чей сад с собственными удивительными сортами яблонь и груш славился на всю Рязанщину. Его жена Варвара Семеновна вела дом и воспитывала детей.
Тогда Григорий Иванович и познакомился со своей будущей женой Ниной Петровой (Антониной Леонтьевной). В семье было еще двое детей - Ксения и Константин. Семья владела огромным садом. В семье рассказывали, что Леонтий Петрович выводил такие сорта фруктовых деревьев, которым завидовал даже сосед Иван Владимирович Мичурин. Злые языки уверяли, что великий селекционер не брезговал воровать саженцы у соседа. Но памятник в местной школе поставили Мичурину, а не Петрову, что несправедливо.
Бабушка была старше деда на пару лет, но неразбериха той поры позволила ей во время переписи населения сбросить один год, что сделало молодых людей почти ровесниками. Подруги Антонины Леонтьевны вспоминали, что она очень хорошо танцевала, была веселой и остроумной, чем и покорила сердце будущего мужа. Они оба были комсомольцами, активистами Пронского комитета комсомола (бабушка даже короткое время была секретарем организации). Молодые люди полюбили друг друга и в 1922 году зарегистрировали брак в ЗАГСе, но не стали венчаться в церкви. Набожная прабабушка Варвара Семеновна не могла смириться с воинствующим атеизмом комсомольцев, который был неотъемлемой частью новой идеологии. Она тяжело переживала укоры соседей по поводу дочери, живущей «во грехе», «без венца». Слезные мольбы матери обвенчаться в церкви, как того требует традиция, тронули сердца молодых, и они пошли ей навстречу. Венчание было тайным. В 1923 году у них родился сын Геннадий. Без участия родителей его, тоже тайно, крестили родственники. Но соседи продолжали неистовствовать и кричать вслед родственникам оскорбления по поводу «незаконнорожденного», «некрещенного», ребенка. Тогда родная тетка, сестра Варвары Семеновны, не выдержала и призналась соседям, что была единственной свидетельницей на венчании племянницы. Сведения быстро дошли до администрации, и разразился скандал. Готовился показательный процесс с наказанием виновных. Узнав об этом, в Пронск приехала Пелагея Николаевна, мать Григория Ивановича. Она всю ночь проговорила с молодой невесткой, убеждая ее взять вину на себя, чтобы спасти карьеру мужа. Бабушка так и поступила. Ее исключили из комсомола, и всю свою дальнейшую жизнь она посвятила семье.
После переезда в Москву в 1938 году она работала в скромной должности библиотекаря городского Дома пионеров на Чистых прудах, в том числе и всю войну, пережила ужас бомбежек, голод, ожидание вестей с фронта о муже и сыне. Была награждена медалью «За оборону Москвы».
Антонина Леонтьевна до конца своих дней презирала богатство. У нее никогда не было дорогих украшений и роскошных вещей,
быт семьи был очень скромным. Она не любила светских приемов, на которых по долгу службы должен был появляться Григорий Иванович и избегала их, неуютно чувствовала себя в кругу высокопоставленных лиц и знаменитостей, которые присутствовали там. По-настоящему ценила общение с близкими людьми, родственниками и знакомыми, которые любили приезжать, останавливаться и подолгу гостить в доме, даже когда это была коммуналка.
В то же время ограниченность возможностей реализовать свои лидерские качества в узком кругу семьи, недостаток ярких впечатлений, без чего жизнь казалась скучной для ее деятельной натуры, тяжелый опыт войны способствовали ухудшению характера, появлению сварливости и скаредности. Безграничная любовь к единственному сыну, которая заставила бабушку в 1946 году поехать к нему через всю страну на освобожденные территории, где свирепствовали бандеровские банды, и полуживого забрать из госпиталя домой, в дальнейшем трансформировалась в дикую ревность к будущей невестке – моей маме, на которой папа женился без согласия матери. Это долгие годы являлось истинной причиной семейных конфликтов, которые иногда случались в семье, отравляя жизнь всем без исключения.